мне стоит поименно назвать тех, кто отметился и не сдал текст?

поучавствуете?



Пишет  Vinculum:
savepic.ru/1265838.jpg
ОлололоНебольшого, аккуратно прибранного закоулка двора резиденции вонголы только-только касаются лучи восходящего солнца. Не смотря на довольно теплую весну, по утрам все еще холодно и изо рта возящегося с мотоциклом человека вырываются белесые облачка пара. Впрочем, его мало беспокоит как холод, так и насыщенно-яркие, оранжевые лучи солнца, бьющие прямо в глаза. Кажется, что он вообще вырван из общей картины мира; как призрак, в гробовой тишине проверяет все ли в порядке со сцеплением мотоцикла и ни что не способно его отвлечь. Но это не так – со стороны внушительного по размерам особняка раздается отчетливый стук лакированных ботинок по асфальту и тяжелое пыхтение бегущего человека.
Ореол таинственности будто слетает с темноволосого мужчины – он морщится и отбрасывает гаечный ключ, поднимая взгляд, что бы взглянуть на того, кто посмел прервать его.
- Кея! – о, ну кто же еще – Кея… это… это правда?
К тому моменту, как Ямамото чуть не влетел в кусты, не успев повернуть, с лица Хибари уже сошла раздраженная гримаса и хранителя дождя он окинул своим обычным, пренебрежительным взглядом.
- Что именно? – обычный человек, наверное покрылся бы инеем, если бы Кея обратился к нему в таком тоне. Ямамото обычным не был. Согнувшись пополам и некоторое время пытаясь отдышаться, он все же уточнил.
- Что ты… едешь… на зачистку… Беччио… - выдохнув последнее сквозь хрип, Такеши все же выровнял дыхание и распрямился, даже не пытаясь скрыть обеспокоенность в глазах.
- И что? – наверное, тот, кто плохо знал Кею, решил бы, что тому стыдно – он отвел глаза в сторону, с наигранно равнодушным видом продолжая ковырять мотоцикл. Как бы иронично это не звучало, тот, кто плохо знал Кею, оказался бы прав. Относительно, конечно.
- Так да или нет? – нахмурив брови и наклонив голову – ну точно бык, готовый стоять на свое до конца – Ямамото требовательно уставился на хранителя облака. В любой другой ситуации он не был бы столь настойчив, но сейчас подвергалась опасности жизнь одно из его… друзей? Да, пожалуй, именно так.
- Да. Это все, что ты от меня хотел? – Кея едва заметно поморщился, вышвырнуть зарвавшегося мальчишку хотелось все сильнее, но при этом поджимало время. Которого стоило потратить не мало, что бы скрутить пусть и глуповатого, но сильного хранителя Вонголы.
- Но… но… тебя же убьют – беспомощные интонации, скользнувшие в голосе Такеши даже повеселили Хибари. Неужели этот пацан и впрямь думает, что его так легко убить? Но спрашивает Кея немного другое.
- Тебе-то какое дело? – даже не взглянув в сторону собеседника, бывший глава дисциплинарного комитета скользящим движением уселся на массивный мотоцикл, оглаживая ручки почти с нежностью.
- Ну… я… - собравшись, Такеши тряхнул головой, начиная напоминать себя-обычного: серьезный взгляд, уверенная поза. Только слегка подрагивающие пальцы выдают его волнение. Будь на то его воля, он бы пошел вместе с хранителем облака, но нельзя. Сейчас семья в слишком шатком для этого положении. Поэтому Ямамото стискивает зубы и делает то, что давно мечтал. Уложив руку на плечо Хибари он близко, не позволительно близко, касаясь губами хрящика уха, придвигается к хранителю и тихо шепчет.
- Если тебя там убьют – камикорос.


Пишет  Хикари Танака:
savepic.ru/1304751.jpg
боже, я не умею писать серьёзные вещи и ещё и Гинтоки сюда приплёл >>Это был их последний бой. Все это прекрасно понимали, ведь повторного шанса не бывает, а полагаться на фортуну - нет смысла. Кацура знал, что случиться может что угодно. Они могли потерять много людей, но не надежду. Ведь у них были Широяша и Чёрный зверь Эдо. Ничто немогло бы погасить огонь этих двоих и Котаро знал это, как никто другой, как их лучший друг и боевой товарищ. Они выросли вместе, они учились вместе, они вылезали из передряг вместе и луна тому свидетель. Молодой самурай посмотрел на оную и усмехнулся: сегодня всё решиться. И не важно, что случится, он останется и будет плечом к плечу сражаться со своими верными товарищами. Ведь у него тоже есть этот самый огонь, и не хуже, чем у остальных. Лезвие катаны сверкнуло в лунном свете, оружие уже было готово нанести урон вражеской армии.
- Ты уверен, что не хочешь остаться, Зура? Я и сам тут прекрасно справлюсь, - Гинтоки был как всегда самоуверен, но его обычное спокойствие было заменено нетерпеливой дрожью. Кацура усмехнулся.
- Сколько можно повтрять. Я не Зура, я - Кацура, - сделав серьёзный вид, Кацура принял боевую стойку. - И это тебе лучше постоять в сторонке.
Всё только начиналось, до рассвета доживут единицы, а может и вообще никто. Эта битва войдёт в историю. А пока луна за них помолиться.

Пишет  Karamelle:
savepic.ru/1308847.jpg
читать дальшеРаскиданные игрушки, громкие крики, порванная мебель - дети играют. Вайпер умилённо наблюдает за этой картиной. Нет, ну это на самом деле смешно. И приносит неплохую прибыль. Есть чему умилится. Букет цветов жизни, дрогой букет, ой...

- Враааай!!! - Скуало выпрыгивает откуда-то из недр огромного игрушечного робота, выставляя вперёд меч. Настоящий кстати. Этот ребёнок игрушечные не признаёт ни под каким видом. Впрочем, тут у всех ребят игрушки настоящие - такой каламбур.
"Идиот", - думает Занзас, которому кончик меча Скуало разве что в нос не упёрся. Он пока не знает, хочет он Супербию просто стукнуть, или стукнуть и отобрать меч. А может, заставить это сделать Леви? Вот он, тоже вылез из мега-моски. Послушается ведь. Леви, он вообще, смешной такой. Но полезный.
- И-ши-ши~ - удобно устроившись на плечах робота, юный принц Бельфегор посмотрел вниз, на жалких смертных. Жалкие смертные в лице того же Скуало в тот самый момент орали что-то насчёт того, что станут императором мечей.
- Скуало, ты не можешь стать императором! У тебя сейчас меча не будет, - и принц смеётся, видя угрозу для Супербии в лице Занзаса. Занзас тем временем твёрдо решил, что стукнуть орущего Скуало ему будет мало и что тут будет уместна как минимум полноценная драка. - И вообще, королём станет Принц.
- Эй! Ссорится нехорошо... Ой! - споткнувшись о ногу моски перед Занзасом растянулся прибежавший Луссурия. Он был старше всех и обычно его оставляли за главного, не смотря даже на то, что главным в этой компании всегда был маленький, но решительный Занзас.
- Нас за это дядя Тиметео наказать может! - Луссурия выпалил последний аргумент и попытался подняться. У него ноги неудобно запутались в проводах.
- А кто такой дядя Тиметео? - гундосо раздалось за спиной принца. Фран пришёл ещё позже Луссурии и, вероятно, пропустил всё самое интересное. Однако, чтобы тихого лягушонка услышал хоть кто-нибудь, надо было сначала дать знать, что он вообще тут есть. Поэтому Фран начал неторопливо забираться на плечи моски, к Бельфегору. Принц всё знал и при должном желании мог что-нибудь рассказать. Ну, если не вздумает снова браться за свои ножики.

- И-ши-ши-ши~ Принцу всё равно на дядю Тиметео!
- ВРААААЙ! Занзас, отдай мой меч!!! Это МОЙ МЕЧ!!!
- Заткнись, мусор! Ты им слишком много махаешь!

Вайпер улыбалась, безмятежно глядя на намечавшуюся потасовку. Ей не платили за то, чтобы она разнимала этих детей. Но они были такие милые.

Пишет  Karamelle:
savepic.ru/1280034.jpg
Фак, я попал xDD Щас начнётся брэээд.
"Что за нахуй?" - как бы говорило лицо Франа. Но он был юноша очень воспитанный и потому молчал. Молчал и вежливо удивлялся.
"Действительно, что за нахуй?" - Рокудо Мукуро в вопросах бытия всегда был настроен более философски, нежели его ученик, но тем не менее даже он, человек побывавший в аду, сейчас немало удивлялся сложившийся ситуации.
Странная одежда, достойная замысловатого немецкого порно о зомби, на Фране смотрелась даже органично, как и вампирский плащ на Мукуро, только вот тут было одно маленькое "но". Ни одному, ни другому это ничуть не нравилось.
"Бред, автор", - пронеслось в голове у обоих. Попытки устыдить были бесполезны, но быть может голос разума в мозгу пишущего создания ещё не стих?

- Нет пути! - решительно сказал Карамель, отпивая из чашки какао. - В моём реборне не будет АУ!
Пальцы забегали по гневно стучащим клавишам...

Иллюзия развеялась, а Фран вздохнул. Если прислушаться, то в безэмоциональном, как обычно, вздохе можно было услышать облегчение. Он привык к внезапным визитам мастера, но вот так с ним было впервые. Первоапрельсткая шутка?
Засмеялся в колбе Мукуро, открыв на мгновение хитрые и чуть злые глаза. Мимолётная иллюзия была забавной шуткой над лягушонком. Пусть не расслабляется.


Пишет  Vinculum:
vfl.ru/i/20100604/7d9927b5f76efc479962c829d0263...
Ладно, признаю, это выше моих сил U_U Зато я могу писать Гокудера/Сигареты!111одинодинодинМожно было дарить цветы , гулять под луной, петь серенады и трахаться. Можно было грубо ухаживать, собственнически лапать и трахаться. Можно было… Да много чего можно было. Хаято предпочитал просто трахаться. Все предшествующее этому процессу подрывник игнорировал по причине то ли резкости характера, то ли нехватки времени.
- Пчхи! Мать твою, да что ж это такое…
Но, к сожалению, даже у него не всегда выходило это игнорировать. Чертов бейсбольный придурок сидел напротив и перекатывал в зубах сигарету.
- Засранец, дай затянуться…
- Неа…
Почему хранитель урагана сейчас находился в столь щекотливом положении? Ну не повезло, простудится. Ладно, не простудиться – подхватить грипп. Но не повод, же это ТАК шантажировать его сигаретой, только потому, что Гокудера не выходил на улицу третий день, я последняя пачка была скурена вчера утром.
- Урод. Выздоровею – отдеру на крыше школы.
- Э… а почему на крыше? – Ямамото недоуменно похлопал глазами, поворачивая голову на бок.
- Так ты ж романтик. А на крыше это… ну вот самое оно! – раздраженно передернув плечом, но сумев, тем не менее, отвести алчного взгляда от сигареты, Хаято скривил губы. – Блять! Да дай ты мне ее уже! Пожа-а-а-алуйста!
Наверное, эта просьба могла бы послужить своего рода маленьким шажком в становлении Гокудеры нормальным человеком, а не окрысившимся подростком, если бы не столь явный сарказм. Но что поделать, если попытка выдернуть заветную палочку из табака и бумаги силой не удавалось? Хранитель дождя легко удерживал ослабшие руки Хаято, не давая и рыпнуться.
- Только если сам возьмешь. Губами – наверное, если бы Такеши умел злорадствовать, он бы это сделал. Но увы – сейчас на его лице гуляла крайне довольная лыба.
Вообще, Гокудера в целом был не против, поцеловаться с Ямамото, может даже с шоколадом. Может даже с постельными разговорами, может… Но если ему говорили «нельзя», значит сделать надо было с точностью наоборот. Тем более сигарета это не эротично. Ну совсем. Даже Хаято так считал, но за время знакомства успел убедиться, что бейсбольный придурок тот еще извращенец.
Но мысли в сторону – никотиновая ломка постепенно становилась невыносимой и много более неприятной, чем высокая температура и слабость. Выдохнув, Гокудера приблизился к губам Ямамото и приоткрыл рот, почти касаясь сухого фильтра сигареты.
- Эй! Так не честно! – возмущенный вопль разрезал напряженную тишину и Хаято повертел в пальцах резко выхваченную сигарету, пока Такеши отвлекся.
- Это мафия, детка. Тут все методы хороши. – хихикнув и щелкнув кремневым колесиком зажигалки, Гокудера жадно затянулся. Умиротворение и блаженство снизошли на него, враги казались жалкими, друзья самыми близкими и даже дующийся придурок вызывал что-то вроде жалости.
- В кровать, идиотина! – и даже командный тон прорезался под живительной силой никотина.


Пишет  Karamelle:
savepic.ru/1292326.jpg
омг.
Принц очень любит смотреть на людей сверху вниз. Так с высока, по-королевски, так, как может делать только он один. Ну и что, что этого холодного насмешливого взгляда никто не увидит? Улыбка - эта торжественная, наполненная радостной жестокостью улыбка говорит гораздо больше взгляда безразличных ко всему глаз.
Голос принца такой насмешливый, довольно-томный. О чём он говорит, уже никто не разберёт - но это не суть важно, ибо принц говорит только для себя. С улыбкой наблюдая, как неспешно и обманчиво-холодно растекается под его ногами озерцо крови из прорехи почти умершего тела, принц неспешно проводит самым кончиком языка по гладкому боку своего ножа. Приятное ощущение королевской стали и крови - и Бельфегор тихо смеётся.
Принц чувствует тонкие токи жизни, которые спешно покидают тело, принц почти ощущает на себе ту боль, что испытает тот, кого он убил. Это безумно, безумно приятно. Как карнавал. Все ведь любят праздники, да? А принц умеет их устраивать для себя.
Бесконечный праздник, имя которому crimson blood - любимый оттенок крови. Принцу незачем ограничивать себя.

Пишет  Kalligra:
vfl.ru/i/20100604/7d9927b5f76efc479962c829d0263...
читать дальшеРокудо Мукуро мог убить шестью способами. Довести до безумия человека. Пойти на все ради своей цели. Захватить мир!
- Мукуро, мне не спится, - просящие глаза медового оттенка смотрят на него. – Почитай мне что-нибудь на ночь.
Хранитель Тумана закрыл глаза. И твердо сказал: «Нет».
Это твердое «нет» начало таять, когда гибкое тело улеглось на нем, и тихий голос попросил опять: «Я хочу сказку…»
Этому трудно было сопротивляться. Да и вообще Мукуро не мог сопротивляться этому голосу. Он мог убить шестью способами, но это не помогло ему сказать элементарное «нет».
«Так вот… Жила-была Красная шапочка. И была у нее…»
Теплое дыхание согревает кожу руки, держащую книгу. Властитель иллюзий старается не думать о том, что в его груди царит ад. Хочется не читать сказки, а посадить мальчика на себя и, взяв его за ягодицы, …
«О чем я только думаю?!»
- Так что там дальше? – деловитое сопение в шею. Мукуро сглотнул.
- И говорит ей волк… - хрипловатым голосом продолжил сказочник.
- А волк почему притворялся добрым и общался с Шапочкой? – Тсуна во время рассказа непроизвольно расстегивает на Мукуро пуговицы, развязывает галстук, совершая абсолютно бессмысленные движения, которые только усугубляют щекотливое положение.
- Потому что он хотел… - Мукуро прижал Тсуну к себе.
- Хотел чего? – большие наивные глаза смотрят в пламенеющий взгляд.
- Хотел… - Мукуро смотрел туда, где виднелась едва прикрытая пижамой задница Десятого. Ноги были соблазнительно раздвинуты, позволяя делать все. И не в снах и сказках, а наяву. – Спать. Спокойной ночи, Тсунаеши.
Рокудо Мукуро развернулся на диване и демонстративно захрапел. Тсуна слез с него и поплелся к себе в комнату.
«В следующий раз попрошу его прочитать «Лолиту». Да и пижаму надо немного укоротить».

Пишет  Kalligra:
vfl.ru/i/20100604/7d9927b5f76efc479962c829d0263...
читать дальшеУ Дейдары были все данные, чтобы стать любимой куклой мастера: прекрасные золотые волосы, стелящиеся водопадом, когда Сасори его толкал на кровать; тонкое изящное тело, которое гладил мастер, когда изучал губами все изгибы фигуры своего будущего шедевра. А когда появился повод сделать из него марионетку, то Сасори лишь… не позволил ему умереть.
- Я стал похож на твою куклу, - морщился Дей, когда осматривал заметные швы на своей коже.
- Ты и был ею раньше, - любовался своей работой кукольник. – Ты пока еще не достиг уровня марионетки. Поэтому тебе стоит больше уделять внимания своим взрывам.
- Чтобы от меня ничего не осталось? – Дейдара позволял себя раздевать. Ему нравилось редкая инициатива со стороны обычно холодного кукольника. – Как же…
Но похоже Сасори возбуждал вид искусственных частей, теперь являющихся частью подрывника. Их совместные дискуссии на тему искусства стали намного ярче и продолжительнее.

Пишет  Cancel Kawayami:
savepic.ru/1274074.jpg
Реборн, 88Весь в белом – дань эпатажу, от которого почти не отвыкнуть. Неприметный бежево-серый плащ – отличное одеяние для маскировки. Полосатый костюм – небрежно-стильный, ненавязчиво-броский, завуалировано подчеркивающий статус мафиози.
Неважно, что для себя избрать – образ пятилетнего репетитора или лучшего киллера в мире, пусть и не больше метра ростом. Иноязычное и неоднозначное слово «косупурэ» красной нитью проходит через всю жизнь аркобалено. Немногие помнят, каким он был до экспериментального ритуала: задумчиво-серьезный, с неизменной сигаретой в пальцах и непременной уверенностью в глазах.
Постоянная смена образов с успехом заменяет бесполезные сожаления о принесенном в жертву прошлом.
savepic.ru/1264618.jpg
Дюраль, 98Доверие – отвратительная штука, если дарить его каждому проходимцу. Пусть даже обаятельному, подчеркнуто-дружелюбному и такому полезному лично главе «Желтых платков». «Он меня поимел!» - отчаянная, но ничего не решающая мысль, крутившаяся в голове Масаоми, после разговора о том, почему информатор не брал трубку, перестала касаться одних только моральных взаимоотношений.
Мальчишка поежился от холода, обхватив плечи руками, и в следующий момент округлил глаза – спину укутала, согревая, темная куртка с мехом у капюшона. Разумеется, это ни в коем случае не возвращало ее владельцу доверия, но, возможно, он был не так плох - обаятельный, подчеркнуто-дружелюбный и такой полезный лично главе «Желтых платков».

Пишет  Aelen:
http://radikal.ru/F/s43.radikal.ru/i102/1006/76/9c8906c7456e.png.html

946 слов.«Не думал, что увижу вас снова, ребята. Ваши лица… Как ностальгично…»
Ламбо знал, что ему с самого детства жутко не везло.
Он был киллером-неудачником, заказанным семьей, Реборн без особого труда от него отмахивался, а на самого Ламбо очень часто злились, доводя его до слёз.
И он сам себе говорил, что «надо… оставаться… спокойным…», после чего всё равно заливался слезами, за что его и прозвали плаксой.
Годы меняют людей. Кого-то слегка, кого-то сильнее, а кого-то и вовсе до неузнаваемости.
Спустя десять лет Ламбо повзрослел, стал похож на настоящего мужчину, но… характер всё равно остался тот же. Стоило чему-то пойти не так – и снова раздавался плач, только уже из уст взрослого человека.
Но, чем больше проходило времени, тем чаще Ламбо замечал, что причин расстраиваться становится всё меньше. И отчего-то солнце стало казаться ярче, небо лазурнее, а любимый виноград вкуснее.
Рождённый в семье Бовино, Ламбо был счастлив, что когда-то его избрали Хранителем Грозы Вонголы. И именно Вонгола стала его настоящей семьей.
Да, и здесь его часто ругали и злились на него, но…
Они заботились о нём. Сначала оберегали плаксивого ребенка от битв, в которых тот мог погибнуть, потом же всегда служили крепкой опорой и поддержкой и в жизни, и на поле боя.
Если Ламбо падал, то они всегда помогали ему подняться. Иногда ругали, иногда советовали… Но Бовино дорожил каждым их словом.
Ламбо тоже старался им помогать - тем, кто стал ему семьей. Может быть ему удавалось, а может и нет – не ему было судить. Но он знал, что в этой жизни идёт совсем не один.
Наверное, потому и оставался ребенком в душе так долго.
Но хочется того или нет – всем детям когда-нибудь придётся повзрослеть.
Сначала Вонгола не придала большого значения появлению Семьи Миллефиоре, думая, что серьезной угрозы она не представляет, а они сами всегда останутся при своём величии, как сильнейший мафиозный клан.
Впрочем, они скоро осознали свою ошибку.
Вонгола не ожидала, что окажется бессильна против коробочек, которые ввёл в своей семье Бьякуран.
Тсуна пытался предотвратить катастрофу, но с уничтоженными кольцами Вонголы они не смогли сражаться. Настал день, когда Миллефиоре превзошли Вонголу по силе, и остаткам когда-то могущественнейшей Семьи пришлось прятаться в подпольях.
Началась охота на Вонголу.
Поначалу Хранителям удавалось избежать дыхания смерти, они были достаточно сильны, чтобы не стать жертвами пешек врага. Пули проносились мимо, а звери из коробочек уничтожались обычным оружием. Скоро Вонгола и сами научились сражаться кольцами и коробочками, давая достойный отпор врагу.
Но это не могло продолжаться вечно.
Первым погиб Ямамото. Ламбо прекрасно помнил, как он умирал. Со смехом, и улыбка не сошла с его лица даже в последний миг. Наверное, покидая этот мир, тот ни о чём не сожалел.
Ламбо помнит и то, как с остальными стоял на его похоронах под проливным дождём. Впятером – Хибари в тот день не пришёл. Никто не проронил ни слова, только Гокудера тихо ругнулся себе под нос, с мрачным видом отходя от закрытого гроба.
Следующим умер Рехей. Никто не мог поверить, что солнце, настолько ярко светившее им всем, потухло в один день.
Из головы Ламбо никак не мог выйти тот момент, когда Тсуна успокаивал безутешную Киоко, несмотря на то, что ему самому хотелось плакать не меньше. Всем им тогда на душе стало до жути погано.
Но самым настоящим шоком для всех стала смерть Тсуны.
Хранители старались уберечь его, как могли, но у них не вышло. Бьякуран сумел обмануть даже Десятого Босса, с легкой улыбкой на губах прострелив тому голову насквозь как раз в том месте, где когда-то горело ярчайшее Пламя Предсмертной Воли.
Они все жили ради него, готовы были отдать за него жизни - за своё безоблачное Небо.
Когда погиб Савада, Вонгола окончательно поняла, что обречена. Уже было слишком поздно что-то менять.
Вскоре после этого ушёл из жизни и тот, кто всегда был рядом со своим боссом, как его правая рука, Гокудера. Он пошёл за Тсуной даже на тот свет. В свои последние дни он становился всё более небрежен в битвах, только и ждал того, что его убьют. Это было его собственным желанием.
Наверное, после смерти Тсуны смысла жить не осталось больше ни у кого. Никто и не заметил того, что однажды исчезла Хром. Её просто не стало – и всё. В отчётах и ведомостях её имя пометили как «пропавшую без вести». Говорят, в скором времени в тюрьме погиб и Рокудо Мукуро. Скорее всего, он просто сбежал, скрыв себя, как туманом, который затмевает всё, что охватывает. Ламбо просто не верил, что человек, подобный Мукуро, умер бы так легко.
Хибари Кёя просто так тоже покидать этот мир не собирался. Слишком опасен он был даже для врагов Миллефиоре. Ламбо не встречал его уже два года. По сведениям, он путешествовал по свету, но место его локации менялось слишком быстро, чтобы о нём могли узнать не только чужие, но и свои.
За всё это время Ламбо невольно пришлось повзрослеть. Уже не было тех людей, которые всегда шли рядом, помогали подняться, когда он падал, и в любой момент готовы были подставить плечо.
Единственным напоминанием об ушедших днях детства только и остались рога с дразнящими словами, когда-то давно, кажется, еще во время Битвы Колец, написанными Гокудерой. Тем больше беспокоился Ламбо, когда эти рога случайно пропали.
И, конечно же, он не ожидал найти их в двадцатилетнем прошлом, внезапно очутившись прямо на Битве Грозы.
И меньше всего он ожидал снова увидеть их лица. Лица тех, кого давно потерял. Двадцать лет назад они еще все были совсем юными мальчишками. Двадцать лет назад они все были еще живы.
И Ламбо про себя улыбается. Он понимает, что есть множество различных вариантов будущего. Да, есть тот, где Бьякуран уничтожит их всех. Но, значит, наверняка есть и такой, где они победят Бьякурана.
И, пусть Ламбо пришёл не из этого будущего, он верит, что именно те, кого Хранитель сейчас видит перед собой, в далеком будущем смогут одержать победу.
Нет, он знает. Будущее всегда можно изменить.

URL комментария

@темы: флешмоб, почеркушки