Чаоссу! Эта история началась в тот момент, когда мне пришло в голову отвезти Тсуну на лето в Италию. Эта идея была просто замечательна. Впрочем, другого и быть не могло. Вдали от дома мальчик стал более раскрепощенным, но все же не настолько насколько нужно. За прошедшие два года, он стал сильнее, увереннее в себе, но в одном он все же остается ребенком. И это его безумно тяготит, что сказывается и на боевых возможностях Десятого босса семьи Вонгола. Вы спросите меня, что же это за проблема. Отвечу без колебаний – девственность. Тсуна так и не познал радостей физического наслаждения. Его слепая и безнадежная любовь к Киоко не позволяла ему обратить внимание на кого-то другого, а о близости с девушкой он даже и не думал. Одно время мне казалось, что он вообще ничего не знает о сексе, пока я случайно не застал его мастурбирующим. Надо сказать, что и это получалось у него никчемно, поэтому я снова решил взять все в свои руки. И именно по этой причине путешествие в Италию показалось мне наилучшим выходом, уж здесь-то у Тсуны было море шансов избавится от волнующей его проблемы. К сожалению, за неделю пребывания на вилле, он не воспользовался ни одним из них. И сейчас пришло время пустить в бой тяжелую артиллерию.
Сегодня Тсуна отправился спать раньше обычного, чем немного удивил своих гостей, но это решение пришлось как нельзя кстати. Я подготовился заранее, и занял самое лучшее место в зрительном зале. Пора приступить к первому уроку.
Тсуна как и обычно принял душ и лег в большую двуспальную кровать. Выражение его лица явно говорило, что он смущен и чем-то серьезно озабочен. Наконец, громко выдохнув, будто на что-то решившись, Савада откинул одеяло и начал стягивать с себя очередные безвкусные трусы. Зажмурив глаза, он коснулся своего полувозбужденного члена, - гормоны все же брали свое – но тут же отдернул руку и стал оглядываться по сторонам, будто ждал, что сейчас кто-нибудь внезапно выскочит из-под кровати и начнет над ним издеваться. Все же, последние два года оставили и свой негативный след, вокруг Тсуны появилось огромное количество людей, одним из качеств которых было появление в самый неожиданный момент.
Убедившись, что ничего странного не предвидится, Тсуна продолжил. Обхватив член, он неумело начал двигать рукой, постепенно ускоряясь. На его щеках выступил румянец, а с губ срывались тихие стоны. Но даже невооруженным взглядом было заметно, как неопытны его движения.
- Джудайме, позвольте я это сделаю! – громкий, немного смущенный голос Гокудеры, донесшийся от двери, заставил Тсуну подпрыгнуть почти до потолка, а его лицо цветом стало походить на перезревший помидор.
- Го-Го-Гокудера-кун! Я… Я просто… - отчаянно заикаясь, Савада натянул на себя одеяло и беспомощно смотрел на вошедшего Хаято.
- Джудайме, вы не смущайтесь так, - начал тот, все же немного покраснев. – Я все же как никак ваша правая рука.
Тсуна не успел и глазом моргнуть, как Гокудера оказался рядом с ним на кровати. Обхватив Десятого за талию, Хаято взглянул Тсуне в глаза, заставляя того на мгновение оцепенеть, словно гипнотизируя. Опомнившись, Тсуна попытался вырваться, но все его попытки оказались тщетны, хватка Гокудеры была слишком сильной. Наконец, смирившись со своим положением, Савада едва заметно кивнул, давая Гокудере разрешение продолжать.
Хаято аккуратно сдвинул одеяло, прикрывающее Десятого, и положил руку на его напряженный живот. Легкими движениями тонких пальцев он пытался помочь Тсуне расслабиться: нежно обвел вокруг впадины пупка, царапнул ногтями затвердевшие соски, ладонями провел по бокам, заставляя Тсуну затрепетать в своих руках, и, наконец, опустил руки на бедра Савады, скользя большими пальцами по их внутренней стороне.
Не в силах терпеть, Тсуна протяжно застонал и дернул бедрами, пытаясь приблизить ладони Хаято к своему члену. Немного помедлив, тот выполнил желание Десятого. Обхватив член рукой, Гокудера начал неспешно водить ей по всей длине, слегка сдавливая пальцами головку. Надолго Тсуну не хватило и, уже спустя пару движений, он кончил в руку не ожидавшего этого Гокудеры.
Откинувшись на подушки, Савада пытался успокоить дыхание.
- Джудайме, вы… - не мог подобрать слов Хаято и лишь неуверенно вглядывался в лицо Тсуны, пытаясь уловить хоть малейшее проявление чувств.. – С вами все в порядке?
- Да, я просто… - Тсуна сел на кровати и стал нервно теребить край одеяла. – Я просто думал о том, что… Гокудера-кун, а мы можем… ну, до конца?
- В смысле до конца? – уточнил Хаято.
- Заняться сексом, - невнятно пробормотал Тсуна, от смущения зажмурив глаза. – Но если ты не хочешь, я…
- Я хочу, - перебил Саваду покрасневший блондин и недвусмысленно указал на выпуклость в паху.
Их поведение было похоже на фарс, на комедию про двух девственниц. Хотя от части все так и было.
Гокудера стянул с себя майку и принялся за застежку штанов, но под пристальным взглядом Тсуны справится с ней оказалось не так уж и легко. Наконец, полностью обнажившись, Хаято вплотную приблизился к Десятому и на мгновение замер, решая, что же делать дальше. Решив, что все же лучшим продолжением будет поцелуй, Гокудера коснулся самого краешка губ Тсуны, прикусил пухлую нижнюю губу и тут же зализал ранку, пробрался между губ и углубил поцелуй. Целоваться Десятый умел примерно так же, как и мастурбировать, так что Хаято снова взял все в свои руки и через некоторое время почувствовал, что Тсуна снова возбужден. Сам Гокудера еле сдерживался – в шестнадцать лет терпение слабовато у любого -, ему помогал только страх опозориться перед Десятым.
- Я буду снизу, - прервав очередной поцелуй, прошептал итальянец.
- Э… - в ужасе распахнул глаза Тсуна. – Но я не знаю, что делать. Я боюсь.
- Это не сложно. Я расскажу, что надо делать, - краснея, выдавил Гокудера. – Сначала меня нужно растянуть.
По задумчивому взгляду японца, Гокудера понял, что тот думает вовсе не про анус и поспешил уточнить.
- Нужно растянуть дырочку. Ну, вон там, - указывая на анус, пояснил он, широко раздвинув ноги. – Пальцами. Только сначала…
- Понятно, - перебил Тсуна и, недолго думая, направил палец в указанном направлении. Зажмурив глаза, он со всей силы просунул палец в дырочку, заставляя Гокудеру вскрикнуть от неприятных болезненных ощущений. Испугавшись такой реакции друга, Тсуна тут же вытащил палец и испуганно посмотрел на блондина.
- Я… Я не могу. Не знаю, что делать. Не могу, - жалобно запричитал он и, соскочив с кровати, бросился в ванную.
- Джудайме? – голос Гокудеры был полон удивления. Парень неверяще смотрел на захлопнувшуюся дверь ванной и постепенно понимал, что произошло. Он не оправдал доверия Десятого, он его огорчил.
Резко спрыгнув с кровати, Хаято подбежал к двери и уткнулся в неё лбом.
- Простите, Джудайме. Простите, простите, простите, - каждое слово извинения сопровождалось ударом лба о дверь. С каждым разом сила этих ударов всё увеличивалась и увеличивалась. И казалось, что еще немного, и дверь превратиться в щепки.
Обессилев, Гокудера опустился на колени, все так же прижимаясь лбом к деревянной поверхности, и Тсуне на мгновение показалось, что его Хранитель Урагана заплакал.
Будучи человеком чувствительным, Тсуна не выдержал и немного приоткрыл дверь.
Гокудера тут же поднял на Саваду глаза, в которых боролись между собой надежда и стеснение.
Тсуне очень хотелось утешить своего друга, но слова не желали складываться в предложения.
- Ой, а у вас тут интересно! – неожиданно раздавшийся звонкий голос застал обоих мальчиков врасплох. Синхронно повернувшись к двери, они увидели Дробящего мустанга, босса семьи Кавалонне.
- Дино-сан! – взволновано воскликнул Тсуна.
- Дробящий мустанг, - одновременно с боссом произнес Гокудера и тут же вскочил, закрывая его своим телом.
- Да не волнуйтесь вы так, - озорно поигрывая бровями, засмеялся Дино. – Я буду нем, как могила.
На долю секунды, Хаято захотелось превратить сравнение, высказанное Кавалонне, в реальность, но он вовремя одумался.
- Но что-то мне подсказывает, что вам нужна помощь, - тем временем продолжил Дино. – Что у вас тут происходит?
Гокудера уже было открыл рот, чтобы послать лезущего не в свое дело Кавалонне, но его перебил тихий, но уверенный голос Тсуны.
- Дино-сан, мы с Гокудерой… но я не знаю, что делать и… вот, - для Тсуны Дино всегда был как старший брат и наставник, поэтому мальчик решил быть до конца честен.
- Ты не понимаешь, как его удовлетворить? – указывая на Гокудеру, уточнил Кавалонне и, получив утвердительный кивок, продолжил. – Это очень просто, Тсуна. Смотри и учись.
Дино неторопливо подошел к Гокудере и резко схватил его за запястье, разворачивая спиной к себе. Жесткая ткань его рубашки слегка задевала бледную спину Гокудеры.
- Запоминай, - усмехнулся Дино, прижав Хаято вплотную к себе и обняв того за талию. Длинные и безумно красивые пальцы Дино быстро прошлись по впалому животу Гокудеры, заставив его вздрогнуть и прижаться еще плотнее. Пробежавшись по ребрам и бокам, ладони Дино накрыли уже ставшие твердыми соски. Прикусив мочку уха Хаято и вырвав у того тихий удовлетворенный стон, Дино потянул светловолосого мальчика к кровати, при этом ни на секунду не отворачиваясь от заворожено наблюдавшего за его действиями Тсуны. Опустившись на мягкий матрас, Кавалонне придвинулся к самой гредушке кровати и усадил возбужденного Хаято между своих широко расставленных ног. Поднеся левую руку к губам, Дино облизал два пальца и тут же опустил их на яркий, темно-красный сосок Хаято, то сдавливая его, то нежно поглаживая. Другой рукой Дино ласкал внутреннюю поверхность бедер Хранителя Урагана, заставляя того все шире раздвигать ноги. Тсуна, как завороженный смотрел на извивающегося в руках Дино друга, но подойди не решался. Он сдвинулся с места только лишь тогда, когда предыдущий ученик Реборна в открытую поманил его пальцем.
Неуверенно присев на самый краешек, Тсуна выжидающе посмотрел на Дино.
- Двигайся ближе, Тсуна. Не стесняйся, - улыбаясь пробормотал Кавалонне. – А теперь поцелуй его грудь, оближи соски. Представь, что это обычный леденец.
Савада покраснел, но подчинился. Он привык доверять старшим. Наклонившись к груди Гокудеры, он неуверенно лизнул его правый сосок. Реакция друга повергла его в некоторое смятение: Гокудера выгнулся дугой, будто через него пропустили неслабый разряд тока. Немного осмелев, Тсуна накрыл сосок всем ртом, зажав его между губами и посасывая так, как ему сказал Дино. Хаято снова начал метаться по постели, но сильные руки Дино не дали ему вырваться. Вдоволь наигравшись с одним соском, Тсуна перешел к другому. Его начинала забавлять эта ситуация, и остановиться уже не представлялось возможным.
- Пожалуйста… Пожалуйста, - бессвязные стоны Гокудеры превратились во вполне понятную просьбу. Снова проведя по животу Хаято, поиграв с жесткими волосами в его паху, Дино коснулся твердого, жаждущего разрядки, члена Гокудеры. Сильно сжав его пальцами, Кавалонне резко, в рваном, непонятном ритме начал двигать рукой. Надавливал большим пальцем на толстую выпирающую вену, размазывал по всему члену выступившие уже капли смегмы. Тсуна оторвался от груди Гокудеры и с интересом наблюдал за действиями Дино, запоминал самое малейшее движение. Хаято понимал, что долго не продержится, ему жутко хотелось кончить и он подмахивал бедрами на каждое движение Кавалонне. Долгожданная разрядка не заставила себя ждать. Хаято кончил так обильно, что ему на мгновение показалось, что запачканной стала вся комната. Перед глазами то и дело проплывали разноцветные круги и жутко хотелось спать. Дино был до одурения хорош. Пересилив усталость, Гокудера открыл глаза и увидел прямо перед собой лицо Джудайме, на правой щеке которого красовались капельки его собственной спермы. Напряженно сглотнув, Хаято почувствовал как снова возбуждается.
- Но это еще не все, Тсуна. Теперь мы можем приступить к самому главному, - в голосе Дино отчетливо слышались смешинки.
Кавалонне поднес руку ко рту Гокудеры и властно прошептал: «Оближи». Хаято подчинился и начал, причмокивая, облизывать пальцы Дино. В этот момент терпение Тсуны окончательно лопнуло и он, уже не обращая внимания на стеснение, обхватил ладонью свой член и начал дрочить. Его выдержки хватило ровно на три движения. В экстазе прогнув спину, он кончил прямо на живот Гокудеры.
- Это нам тоже пригодиться, - все также улыбаясь прошептал Дино, обмакивая влажные от слюны пальцы в небольшую лужицу спермы. – Тсуна, разведи ему ноги.
Савада моментально выполнил указание Дино и тщательно следил за дальнейшими действиями старшего товарища. Тот опустил руку к паху Гокудеры, сжал ладонью машонку, а указательным пальцем коснулся плотно сжатой дырочки ануса. Смазанный слюной и спермой палец легко преодолел препятствие и оказался в тугом, жарком пространстве, пока не вошел полностью. Вскоре пальцев было уже два и Гокудера уже не чувствовал никакого дискомфорта, ему хотелось большего.
- Я хочу… хочу больше… - безумными глазами смотря на Дино, шептал Гокудера.
- Прости, но я не могу, - произнес Кавалонне. – Это уже будет изменой, а я…
- Я. Забью. Тебя. До. Смерти, - тихий зловещий шепот раздался по всей комнате, заставляя Дино вздрогнуть и немедленно отпрянуть от Хаято.
Прямо перед кроватью стоял жутко злой и почти готовый на убийство Хибари. В его руках уже сверкали начищенные до блеска стальные тонфа, а взгляд, полный ненависти, был направлен исключительно на Дино. Оттолкнув Тсуну, Хибари замахнулся для удара.
- Кея, стой, - удивительно, но тот послушался. – У меня есть идея получше.
Дино не был уверен, что его задумка сработает, но решил попытать счастья. Резко рванув вперед, он ухватил Хибари за один из тонфа и рванул на себя. Не ожидавший такого Кёя, упал прямо на Гокудеру, а его губами тут же завладел бесстыжий Кавалонне. Во всем мире было две вещи, способные выбить Хибари из равновесия – гимн Намимори в исполнение Хиберда и жаркие касания Дино. В такие моменты Кёя забывал обо всем на свете: где он, кто с ним, что вообще происходит в мире. Хибари показалось, что прошла целая вечность, когда Дино наконец-то оторвался от его губ. Лишь тогда Кёя обратил внимание, что под ним, отчаянно брыкаясь, лежит Гокудера. Злость новой волной накатила на главу дисциплинарного комитета, он ненавидел чем-то делится, особенно, когда этим чем-то был надоедливый блондинистый конь.
- Кёя, - томный голос ублюдка сводил Хибари с ума. – А давай кое-что попробуем.
Дино загадочно посмотрел на оружие Хибари, а затем перевел взгляд на Гокудеру. Кёя не был дураком и сразу же понял на что именно намекает Дино. Он бы ни за что в жизни никому в этом не признался, но идея ему жутко понравилась.
- Делай, что хочешь, тупое травоядное.
- Я же один не справлюсь, мне обязательно понадобиться твоя помощь, - все тем же томным шепотом уговаривал Кёю Дино. – Тсуна принеси какой-нибудь крем из ванной, их там куча.
Тсуна, все это время находившийся в состоянии легкого шока, моментально подскочил и кинулся в ванную. Уже через пару секунд в руках Дино был увлажняющий крем для рук. Он выдавил его на ладонь и обильно смазал один из тонфа. Затем собрал остатки на пальцы и снова ввел их в Гокудеру, который был на удивление молчалив и совсем не сопротивлялся. Хибар поймал себя на мысли, что это какой-то подвох, но сразу же отбросил эти мысли, когда услышал тихое «Давай». Еще сильнее сощурив глаза, он прижал конец тонфа ко входу Гокудеры и резко вел стальную трубку, срывая с губ Хаято громкий, животный крик. Дино нежно поглаживал лежащего на его коленях блондина по груди, пытаясь успокоить, и укоризненно посмотрел на Хибари. Тот лишь едва заметно ухмыльнулся и начал двигать тонфа, через несколько секунд нащупав внутри Хаято самую чувствительную точку. Гокудера пытался вырваться, сильнее насадиться на железную трубку, испытать больше удовольствия. Когда до оргазма оставалась всего пара движений, заполнявший его предмет внезапно пропал. В недоумении подняв веки, он увидел прямо перед собой злобно сверкающие янтарные глаза Ямамото.
- Шлюха, - выдохнул Такеши прямо в его рот. – Грязная шлюха.
А Гокудера всего лишь хотел кончить. Ему было плевать на обидные слова слетающие с губ Ямамото. Ему срочно нужна была разрядка.
- Трахни меня, - вызывающе шепнул Хаято. – Именно ты. Только ты…
Оргазм был сногсшибательный, именно такой каким его представляют писательницы любовных романов: с миллионом мерцающих перед глазами звезд, с жутким шумом крови в венах, от которого закладывает уши и с небывалым ощущением тепла в груди. Гокудера наконец-то понял, что такое рай, о котором так любят разглагольствовать в каждой уважающей себя итальянской семье.
Он не заметил, как из комнаты ушли Дино и Хибари. Он совершенно забыл про Десятого, который отчаянно забился в угол комнаты и клялся себе в том, что больше никогда в жизни не будет заниматься сексом. Сейчас важно было лишь одно – теплая мозолистая рука, лежащая на его животе.
К сожалению, даже мои гениальные планы дают осечку. Что ж, будем готовить никчемного Тсуну ко второму уроку. Как там поживают заключенные самой неприступной итальянской тюрьмы?